Посвящается Нюрке. (а идея спизжена у некоего А. Рембо)
непосредственно текстПтенцов этой весной уродилось много. Самым шумным из всех был щупленький неуклюжа по имени Квиетикус. Так его назвал проходящий мимо птичьего двора старый учёный со здоровенной книгой под мышкой, а уж кому доверять в наше сумбурное время, если не учёным? На первых порах Квиетикус выделялся из среды остальных птенцов своей растрёпанностью и неумением есть аккуратно, как все. Ходил он, как уже упоминалось, страшно и неуклюже, головой болтал из стороны в сторону.
Изредка он получал за это нагоняи от старших, в духе того, что птенцы, ВОТ ТАК передвигающиеся, не смогут правильно летать и зарабатывать корм себе и семье, а ведь это и есть самое главное. Квиетикус всегда удивлённо смотрел на старших, когда его ругали, но молча выслушивал все наставления до конца, а уже потом продолжал своё несносное поведение и поклёвывание.
Как-то раз, когда большая собака, как обычно, решила постращать птиц и тем самым утвердить свой авторитет на дворе, Квиетикус так её испугался, что вместо того, чтобы побежать, полетел. Все птенцы смотрели на него с восхищением, ведь они должны были полететь ещё нескоро - через две недели. Согласитесь, по птичьим меркам, а уж тем более по меркам птенцов - это очень большой срок. Летел Квиетикус, конечно, не так красиво и ровно, как взрослые особи, но некоторым особо впечатлительным птенцам (особенно слабого пола) он казался этаким местным Икаром, преодолевшим силу притяжения кормушки.
Дни шли, птенцы набирались сил, а с ними и Квиетикус. Только вместо своего моциона он совершал пробные полёты. Постепенно он начал чувствовать уверенность, теперь он мог дразнить других обитателей птичьего двора с воздуха. Видели бы вы, как пугались куры, когда им в кормушку падало 150 грамм перьев и шума! Квиетикус чувствовал, что он приобрёл нечто такое, чего нет и других и внутренне, сам себе, очень этим гордился. Он так надувался, что даже не видел смысла в том, чтобы гордиться своими полётами перед другими, своё превосходство ему казалось очевидным - он ведь летает, а другие - нет. Пусть он летает не по прямой, пусть крылья ставит не так, как следует - зато летает!
Но вот пришёл день, когда все птенцы первый раз полетели сами. Старшие с трудом скрывали своё волнение, птенцы галдели и щипали друг друга за крылья, а самые красивые птенчики лихорадочно проверяли, все ли перья у них приглажены и ровно стоят. И - вы бы видели - как красиво они полетели! Ровно, стройно, любо-дорого поглядеть! Растроганные мамаши склоняли свои головки к отцам, которые сами чуть не плакали от умиления.
Не стоит и говорить, что Квиетикус не мог летать так же красиво и уверенно. Неуклюжим он был, неуклюжим и остался. В полной мере почувствовал птенец всю несправедливость жестокого мира, а мораль - приятно чувствовать себя особенным. Но это ненадолго. Так ведь, дети? Орднунг, твари! Я из вас выбью эту дурь!