Меня нет. И скорее всего, уже не будет. Знаете, как оно бывает с маленькими детьми? Заснул и не проснулся. Ну и ладно. Никого, кроме матери, обычно не задевает. Поэтому хватит про это.
Гипертекстоид инженера Ионеско.
читать дальшеПосле ежедневной побудки гимном Города, как раз в момент, когда часы пробили 9:03 (это были уникальные часы, они соглашались бить только 3 минуты десятого утра и 7 минут седьмого вечера. Вероятно, в них вселился дух. Противоречия), в Городе недосчитались одного гражданина.
Людоеды из ломбардов, учителя начальных классов и ночные дежурные в моргах дружно пожимали плечами и клялись на скомканных зелёных бумажках, что пропавшего не убивали.
- Перец? - переспрашивали они. - Нет, Переца мы давно не видали.
И жадно разглядывали зелёные бумажки.
Полиции в Городе не имелось, и за дело пришлось взяться частному детективу Моне Шиферу. Моня был подслеповатый человек неизвестного возраста (что-то от семи до ста семи), который в свободное от преступлений время (а в Городе преступлений просто не бывало, кроме политических) мыл полы в общественной приёмной Городничего. Потратив всю свою молодость на развитие превосходного слуха (он и в сыщики пошёл потому, что отлично играл на скрипке), Моня довольно долго учился не слышать посетителей Городничего и самого хозяина приёмной. Естественно, поначалу его это выводило из себя, и жена его ушла к мастеру зубных и подковных дел Пломбиру, потому что не могла выносить его тренируемого невнимания, хроническую бедность, а отчасти и то, что прямым супружеским обязанностям Моня предпочитал полночную игру на скрипке - как был, в трусах и шлёпанцах на залитой лунным светом кухонке.