¡Nadie espera a la Inquisición Española!
Накануне войны я некоторое время работал, заведуя отделом, в редакции журнала «Детская литература». Платонову у нас понравилось, и он никогда не отказывался от рецензирования новых книг. В те годы мы, пожалуй, ценили его больше как критика: критические статьи его, даже рецензии изобиловали характерными для него глубокими мыслями и тонкими наблюдениями, просто, но ясно и точно выраженными.
Однажды Андрей Платонович принес нам большую рецензию на книгу Серой Совы «Саджо и ее бобры», только что выпущенную Детгизом. Когда он ушел, я прочитал статью, и сидевший против меня фактический редактор Семен Решетов протянул руку, чтобы забрать рукопись.
— Погодите,— остановил я его,— тут есть очень интересная мысль, я хочу ее выписать, а то, пожалуй, кто-нибудь из редакторов вычеркнет...
Семен, конечно, обиделся и сказал с упреком:
— Когда же что-нибудь мы вычеркивали у Платонова?
Мысль была очень острой и значительной. Я выписал ее в карманную записную книжечку с уверенностью, что теперь-то уж, после моей нечаянной демонстрации, поразившую меня мысль так просто не выбросят.
Однако когда номер журнала вышел, выписанных мной строк в тексте статьи Платонова не оказалось. Я показал номер Решетову и сказал со злом:
— Все-таки выбросили?!
— Что выбросили?
Я предъявил записную книжечку редактору. В ней было записано: «Любовь одного человека может в другом человеке вызвать к жизни талант или по крайней мере пробудить его к действию».
— Кто мог выбросить- — возмутился совершенно искренно наш редактор.— Как это могло случиться- Ничего не понимаю!
Все стало понятным, когда опросили всех, прикасавшихся к рукописи Платонова. Младший редактор, молодая женщина, окончившая университет, спокойно сказала:
— Я вычеркнула: это тут совершенно лишнее, к делу не относящееся. Поэтому я вычеркнула!
Однажды Андрей Платонович принес нам большую рецензию на книгу Серой Совы «Саджо и ее бобры», только что выпущенную Детгизом. Когда он ушел, я прочитал статью, и сидевший против меня фактический редактор Семен Решетов протянул руку, чтобы забрать рукопись.
— Погодите,— остановил я его,— тут есть очень интересная мысль, я хочу ее выписать, а то, пожалуй, кто-нибудь из редакторов вычеркнет...
Семен, конечно, обиделся и сказал с упреком:
— Когда же что-нибудь мы вычеркивали у Платонова?
Мысль была очень острой и значительной. Я выписал ее в карманную записную книжечку с уверенностью, что теперь-то уж, после моей нечаянной демонстрации, поразившую меня мысль так просто не выбросят.
Однако когда номер журнала вышел, выписанных мной строк в тексте статьи Платонова не оказалось. Я показал номер Решетову и сказал со злом:
— Все-таки выбросили?!
— Что выбросили?
Я предъявил записную книжечку редактору. В ней было записано: «Любовь одного человека может в другом человеке вызвать к жизни талант или по крайней мере пробудить его к действию».
— Кто мог выбросить- — возмутился совершенно искренно наш редактор.— Как это могло случиться- Ничего не понимаю!
Все стало понятным, когда опросили всех, прикасавшихся к рукописи Платонова. Младший редактор, молодая женщина, окончившая университет, спокойно сказала:
— Я вычеркнула: это тут совершенно лишнее, к делу не относящееся. Поэтому я вычеркнула!
-
-
12.05.2016 в 04:03-
-
12.05.2016 в 04:55-
-
13.05.2016 в 02:09-
-
13.05.2016 в 13:29ожили и легитимны!